Стефан Бодзин — немецкий диджей, тек-хаус-композитор, основатель лейбла Herzblut. Продюсер множества успешных проектов, таких как Marc Romboy, Thomas Schumacher, Elektrochemie, H-Man и создатель ремиксов для Binary Finary, Frankie Goes To Hollywood и Sinead O’Connor. Также известен под псевдонимами Boca, Condor, Swoop, Van Gott
Текст: Игорь Онищенко

Говоря слово "минимал", как оказалось, многие имеют ввиду не роботизированну ю меланхолию Дениэла Белла, и не сюрреализм, созданный минимумо м звуковых мазков, Ричи Хотина. То, что сейчас становится модным в нашем городе - это смешение тек-хауса, техно, прогрессива и того же электро. То, что сейчас набирает обороты и становится популяр ным и воспринимаемым в массах - это звучание, которое уходит от надоевшего электро-жужжания. Но это ничего не меняет в общей культурной картине в целом, как не меняет вид покосившегося забора смена времен года. Замечу, что это не хорошо и не плохо, это то, что происходит сейчас. И это не должно коробить ни меломанов-коллекцио неров, ни андеграундбоев. Музыка и ее создатели живут сами по себе и играют друг друга только потому, что это их путь. В этой деятельности можно почувствоват ь себя собой с максимальным комфортом, только эта деятельность для них может позволить сказать себе в моменты - да, черт возьми, это я, это мое и все не зря. "Массы понимают" и "андеграундная муз ыка" - это всего лишь разные степени внимания общественности к тому или иному звучанию. Чем больше аудитория, тем больше денег для продюсеров и диджеев. Все правильно. В общем, это я так подхожу к очередной мысли. Хорошая музыка не станет хуже, если она будет чрезвычайно популярна даже так, что мелодия будет использоваться рин гтоном у колхозников на их мобильных телефонах. И какая разница что говорят - музыка есть, музыка звучит и звучит она хорошо. Так к чему же тогда все разговоры о музыке и ее принадлежности и освещенности в прессе? Давайте просто выберем ту музыку, которая нравится именно нам, вне зависимости от «советов» прессы. И, наконец, займемся с ней тем, для чего она предназначена – будем ее слушать.

Незаметно для всех, в Лондоне, на фоне популярности грайма развился новый урбанистичес кий рейв-гибрид: дабстеп – инструментальная музыка, отчасти минималист ичная, но прежде всего, в ней очень много баса. Помимо всего этого, важнейшие дабстеповые вечеринки проходят в церкви. Итак, вперёд в Брикстон, на басовую мессу!

Мир бы рухнул, не представь столица туманного Альбиона чего-нибудь электр онно-инновационного к очередному клубному сезону. В этот раз на поверку музыкальным критикам явился «дабстеп».
Дабстеп – это ещё один гибрид гэриджа. В то же время, гэридж – это не имя персонажа из какого-нибудь детектива, а всего лишь британское произношение слова garage, в свою очередь обозначающего электронную танцевальную музыку на 138 ударов в минуту со свингующим ритмом и плотными басами. Так вот, казалось бы, дабстеп унаследовал от гэриджа все основные элементы, единстве нное, что было изменено – ставка с барабанной партии на бас. Однако, это открыло такое пространство для экспериментов, что значимость появления дабстепа сегодня приравнивают к появлению в своё время драм-н-бейса. При этом дабстеп успел засветиться в прессе ещё в 2002 году, так что и об абсолютно новом явлении говорить никак нельзя. Но обо всём по порядку.